Вальге Всеволод. Стихи.

ДОРОГИ

Тебя я видел там, у перевала

Моих бегущих по откосу лет.

Казалось мне, кого-то ты искала.

Но равнодушен был медлительный рассвет.

Протяжный крик разбуженного эха

Чужую боль дорогам передал.

А время шло и надо было ехать.

И я оставил этот перевал.

И сердце ни к кому не ревновало.

Мне от своей тревоги не уйти.

Красивая. С картины Ренуара.

Кого ты встретишь на своем пути?

Горячий ветер пыль степную гонит.

Знакома мне взволнованность твоя.

Протягивая длинные ладони,

Дороги звали в дальние края.

Бегут, бегут кричащие перроны.

А я на перекресток не успел.

И вянут, вянут белые пеоны

На столике раскрытого купе.

МИЛАЯ ДЕВЧОНКА.

Милая девчонка,

Где же ты теперь?!

Где твой голос звонкий?

На затворе дверь.

Снова листья падают

У твоих окон.

Красными лампадами

Осветился клен.

Над песчаным яром

В заводи рябит.

Разгорелись ярко

Факелы рябин.

Глушь лесная замерла -

Сумрак и покой.

Только тлеет зарево

В небе за рекой.

Только слышно эхо.

Только синь в глазах.

Что же ты уехала,

Слова не сказав?

Да и сам я в пуще

Затерялся знать.

Может это лучше,

Может добрый знак?

Пряно пахнут грузди.

Тихо и тепло.

Мне от этой грусти

На душе светло.

ПРИЗНАНИЕ

Отшумели зеленые рощи.

На закат повернули года.

Конопляная старая Псковщина

Задремала в вишневых садах

Мне сегодня приснилась осокорь,

Что стоял на обрыве крутом.

Тихий шелест болотной осоки

Мне напомнил о крае родном.

Полночь. Месяц рыбалкой бредит,

Через синий затон на погост

Тянет длинный серебреный бредень

Угасающих в омуте звезд.

Над волною под пеплом розовым

Жар костра не остыл еще.

Забродивший настой березовый

Пахнет свежестью девичьих щек.

.Шаль внакидку на плечи узкие,

Тонкой шеи тревожный изгиб -

Ты сидела в сиреневой блузке

На скамейке у крайней избы.

Я тебя не хотел обидеть.

Но в смятенье была душа:

К первой близости необычной

Трудно сделать решительный шаг.

И, наверное, с детством прощаясь,

Был с тобою неловок и груб.

И неопытность эту прощало

Ожиданье тоскующих губ.

Ожиданье. Застывшая лунность.

Эту быль не забыть никогда!

Конопатая милая юность

Отшумела в вишневых садах.

Отшумела. Роптать не смею.

Но о прошлом еще говоря,

Фиолетовым цветом кипрея

За рекой догорает заря.

СНЕГИРИ.

Запутался в чаще берез

Усами январский мороз.

Кистью незримой руки

Выбелил берег реки.

У подножья оснеженных гор

Дремлет серебряный бор.

И как красные комья зари,

Сидят на суках снегири.

ЧЕТВЕРТАЯ ВЕСНА

Ну-ка, ветер, спой нам

Под мерный всплеск весла!

Над широкой поймой

Четвертая весна.

Она со мною в ялике

Или в челноке -

Синеглазый, маленький,

Веселый человек.

Шапчонку ловко сбросил,

Глянул под корму,-

Молодую поросль

Узнаешь по корню.

Сынишка мой, поверьте,-

Зеленая куга,

Но хочет сделать вентерь

И смастерить кукан.

В чаще по обрыву,

Играя и горя,

Золотую гриву

Рассыпала заря.

Окаймленный вербами

Близится затон.

Над водой серебряный

Журавлиный звон.

Сегодня порыбачим

Мы с тобою всласть!

Уж в руках ребячьих

Наготове снасть.

Будет щука поймана

На твою блесну.

Хорошо над поймой

В четвертую весну!

1959 год.

ДЕВЯТАЯ ВЕСНА

На широких плесах,

Под мерный взмах весла,

Звенит громкоголосо

Девятая весна.

Со мною в лодке рядом

Маленький рыбак.

И это ему надо,

И то ему не так.

Поплавок приладил,

Глянул под корму.

-Давай, сынок, приваду.

Я рыбу подкормлю.

Распахнул пальтишко,

Удочку берет.

До чего ж мальчишки

Деловой народ.

Слева по протоке,

В разливную ширь

Не спеша протопал

Новенький буксир.

Борт сверкает глянцем.

Все белым-бело:

Девушка на шканцах

Вешает белье.

Солнце ходит по небу -

Золотой сазан.

-на уху наловим мы.

Я тебе сказал.

Будет жерех пойман

На твою блесну.

Хорошо над поймой

В девятую весну.

В СТЕПИ.

Сушняк догорает, коптя.

В ушах тишина звенит.

Беркут, с добычей в когтях,

Кругами уходит в зенит.

Полдень, как старый кипчак,

Сгорбился и усох.

Ощетинил типчак

Жесткие щетки усов.

Ветер проснулся, слизав,

Дымку далеких гор.

В солончаковых слезах

Стынут глаза озер.

Дали обветренных мест.

Двигаюсь я или сплю?

В синей пустыне небес

Тучи двугорбый верблюд.

Ноги увязли в песках.

Недалеко от беды.

Фляга почти пуста.

Мало осталось воды.

Верю, там меня ждут.

И нет иного пути.

Эту пустынную жуть

Надо пройти.

И из последних сил

Через колючий бурьян

День ковыляет в синь,

Как желтый хромой кулан.

ДОБРОЕ УТРО,

Полночь рассыпала звездную пыль.

Сонно качается белый ковыль.

В дальних лугах серебристых борозд

Бродят отары кочующих звезд.

По буеракам медвяный, густой

Бражно дымится полынный настой.

Паузок лунный плывет на закат.

Брезжит рассвет над покоем левад.

Дышит земля, набирается сил,

Нежно качая уснувшую синь.

Вдруг из распадка, кострами горя,

Красные стрелы метнула заря.

Вспыхнул над лесом огонь голубой,

И закипел ивняковый прибой.

Солнце развеяло звездную пыль.

«Доброе утро!» - шепчет ковыль.

ТАБУН.

Ветром разутюженный

Расстелился шлях.

Шкурами верблюжьими

Пахнет в шалашах.

Косяк коней стреноженных

Пасется у реки.

Ушами настороженно

Водят стригунки.

Солнечными искрами

Знойный полдень желт.

Жеребец неистово

Маток стережет.

Ковыль качает перьями,

Зовет в степную ширь.

Над древними кочевьями

Качается ковыль.

Тревогой время полнится,

И нет пути назад.

Кочующие половцы

Арканами грозят.

В урочища глухие

Уйти, укрыться как?

И рвет узлы тугие

Бунтующий вожак.

Серебряными гривами

Звенит былая крепь.

Кивающими гривами

Табун уходит в степь.

1977г.

ПОБЕДА

Победа! Победа! Победа! -

Сигнальные трубы серебрены.

В бою не успев пообедать,

Солдаты заснули под вербами.

В шинелях, картечью простроченных,

Не слышат, что трубы им пели.

И спят у дорожной обочины,

Точней, на обломках империи.

В багрово мерцающем зареве,

У дымных развалин на выезде

Тяжелые танки замерли,

Зеленые башни вызвездив.

И перед ними покорно

Склонились разбитые надолбы.

И стало везде спокойно.

И больше войны не надо!

Завал разбирают немцы -

Мелькают лопатки и кирки.

И в траурной копоти немо

Стоят почерневшие кирхи.

А там, где роса кропила

Солдат отдыхавших рядышком,

Пролетела крапивница -

Весенняя первая бабочка.

ВЯЗЫ.

Кажется былью недавней:

В дымных разрывах болото,

Дом с разбитыми ставнями

И бешенный стук пулемета.

Тяжко в бою бывает.

Но тяжелее вдвойне нам

Отходить, отбиваясь,

По дорогам военным.

Голос простуженный вязнет

В липком сентябрьском ветре.

Гулко гудят вязы,

Вскинув крестами ветви.

Гневно, тревожно ропщут,

Как солдатская совесть.

Мы окопались в роще,

К схватке с врагом готовясь.

Ремнем пристегнуты каски.

Патроны в обоймах розданы.

Может в последний раз ты

Видишь грачиные гнезда?

.пропела последняя пуля.

Атака отбита. И ротами

Вязы в немом карауле

Стоят над живыми и мертвыми.

ПОМНЮ

Время. Оно как ранение, -

Свой оставляет след.

Буду держать равнение

На тех, кого уже нет.

Помню, товарищ, помню я

Сердца щемящую боль.

Бой просверкал как молния.

Тот скоротечный бой.

А жить хотелось до одури

На взрытой войной земле.

Тем более, чем на Одере

Уже соловей прозвенел.

Пропел. А там, на Смоленщине,

Пряча слезу в рукав,

Ведут пожилую женщину

С похоронкой в руках.

Сколько ночей простаивала

Под образами святых!

Тихая и простая,

Как сотни тысяч таких.

Не отвели угодники

Смерти точный прицел.

На петлицах угольники,

Грусть на смуглом лице -

С портрета на белой скатерти

Смотрят живые глаза.

Тогда я твоей матери

О многом хотел рассказать.

О том, как до самой Волги

Мы насмерть бились с врагом,

О чести, о славе, о долге,

О чем-то еще своем.

Но я не сказал такое.

Сидел и курил. Живой!

А он не вышел из боя.

А он наповал. В живот.

Молчал. Но смотрел на старушку.

Наверное, лучше молчать.

И молча солдатскую кружку

И фляжку из сумки достать.

Мне от того не легче,

Что нет здесь моей вины.

Время. Оно не лечит

Тех, кто пришел с войны.

Раны. Они со временем

Не заживают у нас,

Будем держать равнение

На тех, кто Россию спас.

АБХАЗИЯ

Абхазия! Абхазия!

Тебя везде облазил я

И вдоль , и поперек.

Бродил у моря Черного.

Оно совсем не черное.

Кто выдумать так мог!?

Субтропики. Экзотика.

Медуз цветные зонтики.

В Абхазии весна.

Инжир цветет с бананами,

А рядышком банальная,

Обычная сосна.

Моя хозяйка дома,

Прекрасная Мадонна,

Зовет меня к себе:

«Иди, покушай чаю,

А если надо, чачу

Я сделаю тебе».

Экзотика. Субтропики.

Народ на пляж торопится,

И нет свободных мест.

Курортники купаются

И пьют, и похмеляются -

Сгоняют лишний вес.

Бесшумно, эластично

Змеится электричка

По берегу реки.

Вечерние молитвы

Бормочут эвкалипты -

Седые старики.

А в горном ресторанчике

Уже звенят стаканчики,

И очередь за мной.

И Рица улыбается,

И все как полагается.

Ну, просто рай земной!

Но я все чаще вижу,

Не подавая виду,

Как за душу берет,

Через окно мансарды

И ветки олеандра

Зеленый свод берез,

И потому в дорогу

К заветному порогу

Я вновь спешу. Скорей!

Прости же, Гудаута,

Аллах меня попутал.

Кашира мне милей.

РАЗВОРАЧИВАЙСЯ ПАРУС

Разворачивайся, парус!

Время! Ближе к делу!

Нам романтика досталась

От отцов и дедов.

Тянет странствовать по свету -

Старая привычка.

Бригантины нынче нету -

Сядем в электричку.

Снова море, горы, реки.

Сказочные виды.

Полюбились мне навеки

Древняя Колхида.

Берег. Здесь конец маршрута.

Мальчик рыбу ловит.

В знойной дымке Гудаута

Шашлыки готовит.

Подхожу к знакомой вишне,

Что стоят у дома.

На крыльцо хозяйка вышла,

Милая мадонна.

Ясный вечер свежесть вылил

На кусты сирени,

На дремоты белых лилий.

Дали засинели.

В жизни всякое бывает.

Тихо под чинаром.

Мне хозяйка наливает -

Я ей подчиняюсь.

Говорю пока несмело:

«Счастье ходит рядом,

Алыча давно поспела.

Замуж выйти надо!»

И ответила мадонна

Мне глубоким вздохом.

Хорошо, конечно, дома,

Но и тут неплохо.

ДОМОЙ

Затих в затонах ветер.

В затонах знойный вечер.

И комары звенят.

И горячо , и радостно,

Жарой тридцатиградусной

На перепутье августа

Тот край встречал меня.

А под водой платаны

Зелеными пластами.

А в кубрике прохлада и уют.

И солнечные зайчики,

Как маленькие мячики,

Закинутые мальчиком,

По заводи плывут.

А комары кусают,

Лица и рук касаясь,

Пикируют, как «мессер» на войне,

Волна спокойно катит,

Покачивая катер,

И кажется, фарватер

Качает на волне.

Сосед мой трубку курит

И говорит мне: «В кубрик!»

Я кубрик этот раньше примечал,

На палубе все взоры

Обращены на створы:

Когда же будет, скоро

Спасительный причал?

На траверзе Цюрупинск ,

И девушку целует

Веселый беззаботный паренек,

Стучит мотором катер:

«Вам город надо? Нате!»

А от причала, кстати,

Тот город недалек.

В гостинице неброской

Я вынул папироску,

И думаю: ну, братец милый мой,

От этой Одиссеи

Ты скоро облысеешь,

И всей душой своею

Я рвусь к себе домой,

Там, огибая плавни,

Она струится плавно,

Она зовет тебя!

Там ветры засыпают,

Неслышно рук касаясь,

Как будто бы любя.

В МОРЕ

Сокрушительно и зло

Грянет буря скоро.

Вяжет кружево узлов

Крейсерская скорость

Просыпается во мгле

День ненастный, серый.

На раскатистой волне

Закачался сейнер.

Шквал ударил, надавил

Диким зверем в мыле.

Нас с тобой разъединил

Пенистыми милями.

Вот еще один нажим,

И уйдет все в небыль.

Молний длинные ножи

Рассекают небо.

Двое суток мы не спим:

Шторм в девять баллов.

Пайковый надежный спирт

Помогает мало.

Океан буянит пьян.

Где он так упился?

Не шумите, океан.

Ждут меня у пирса.

Вахта держится, ворчит:

«Время истекло нам!..

Не волнуйтесь, мы почти

Вышли из циклона.

А геологам хоть что.

Трубки закурили.

Позади грохочет шторм.

Впереди Курилы.

Берег близко. Мы живем!

Милая, поверь ты.

Вьются чайки над жильем -

Белые конверты.

Пусть тревогою полны

Темные пучины

И за гребнями волны

Мы неразличимы.

РУССКОЕ ПОЛЕ

В плавнях и болотах

Прячется кулик.

Добрую охоту

Ясный день сулит.

В заводях, под вербой,

Займище бобров.

.Поразмяться, верно,

Выехал Боброк.

Повода ослабил,

Едет не спеша.

А с ним Ослябя -

Русская душа.

Русское раздолье

Вечно будет пусть!

С Куликова поля

Начиналась Русь.

Что там, что там в степях ногайских?

Хлещут по крупам коней нагайки.

Сквозь дымку времени прислушаться если,

Горят, горят города и веси.

Скачут в степях несметные орды,

Сутками в седлах качаясь до одури.

Сабли наточены. Стрелы в сайдаках.

Не убежать от беды сайгакам.

Да что там сайгаки. Арканят славянок.

Русь, неужели тебя сломают!?

На рубежах смертельный враг.

И все у дела.

Не до усобиц, не до драк

Князьям удельным.

Трубит труба, зовет в поход.

Иначе как же?

И собирается народ

Из разных княжеств.

Костры сигнальные горят.

Зовут на сечу.

И занимается заря -

Ее предтеча.

Курит багульник елейный дурман.

Филин бормочет молитвы.

Тихо хоронит болотный туман

Стон отгремевшей битвы.

Вечер осенний. Сумрак в лугах

Тени колеблет и лепит.

В маленькой келье старый монах

Новую начал летопись.

Своих потерь не перечесть.

Герой, молчишь ты?

Лежит на поле Пересвет -

Почти мальчишка.

Они с Ослябяю годки,

Давно дружили.

.Идут победные полки.

Идут дружины.

Хоругвей тяжкие шелка

Колышет ветер.

Идут полки. Идут в века.

Уходят в вечность.

АЛЕКСАНДР ПУШКИН

Славная пирушка.

Шинели - с плеча.

Александр Пушкин

Друзей встречал.

Под звонкие гитары,

Под шумный разговор

Готовят гусары

Царю приговор.

Сабли в ножны вложены.

Пенится бокал.

Эти сабли в ножны

Вложены пока.

Скоро грянут пушки,

Запоет картечь.

Александр Пушкин,

Как тебя сберечь?

Он сюртук повесил,

Распахнул жилет -

Молодой повеса,

Признанный поэт.

Вольно, иль невольно

Он в плену стихий.

Он читает «Вольность» -

Крамольные стихи.

Дробью барабанной

Вспыхнула заря

Над рекой туманной

Костры горят.

У костров зажженных -

Царевы палачи,

Ведут обреченных,

Звенят палаши.

Свежая стружка -

На плацу помост.

Александр Пушкин,

Как тебе помочь?

Потянулось время.

Отошла гроза.

Но враги не дремлют,

Но враги грозят.

Вьюга злится пуще.

Замело пути.

Александр Пушкин,

Как тебя спасти?

Порохом запахло.

Чувствуешь, поэт?

Черная папаха,

Черный пистолет.

Черная Речка.

Черно-белый снег.

В этот черный вечер

Оборвался смех.

Тихо бродят ветры

В кронах старых лип,

И цветет бессмертник

Там, где он погиб.

ЦЕРКВУШКА

Спит церквушка у бога за пазухой

И дряхлеет из года в год.

В старину, опаленный засухой,

Собирался здесь крестный ход.

Со своею бедой и муками

Шли калеки из дальних мест.

Целовали засиженный мухами,

Потемневший от времени крест.

Оставались, готовясь к заутрени.

Вынимали харчи из сумы.

Старый поп с бородою запутанной,

Кущи райские людям сулил.

Но однажды осталось их трое,

Молодых и веселых ребят,

Прикрывать выходивший из боя

Партизан поредевший отряд.

Парни в бога, конечно, не верили.

Но надежней за крепкой стеной.

И звенел соловьиными трелями

Березняк, обожженный войной.

Сердце билось затравленным стрепетом.

Неужели теперь конец!?

Им с девчонкой еще бы встретиться.

И в ночном сторожить коней.

Пулеметная длинная очередь

Разбудила дремавшую синь.

Бой гремел. И хотелось очень

Жить еще из последних сил.

То ли взрывом, то ли осколком -

Били пушки со всех сторон -

Вдруг качнуло молчавший колокол,

И пролился тоскующий звон.

Их снесли на погост под вечер.

Кто не знает, не слышал о том,

По равнинам кочующий ветер

Все расскажет своим языком.

Пахло донником, пахло мятой.

Тихо полдень прилег к венкам.

И стояла та церковь, как памятник,

Уходящим в бессмертье векам.