EPITHALAMOS

1993, бумага, акварель. 65 * 85 см.

АНТИПОДЫ

1994, бумага, акварель. 75 * 55 см.

МИРАЖ

1990, бумага, аквкрель. 75 * 55 см.

МЕМОРАБИЯ

1993. бумага. акварель. 55 * 75 см.

САД БЕЗУМНЫХ

1991. бумага, акварель. 55 * 75 см.

ПОСТРОЙКИ РАННИХ ХРИСТИАН

1995. бумага, акварель. 55 *75 см.

ПРОПИЛЕИ ДАРЫ ПРИНОСЯЩИЕ

1994, бумага, акварель. 55 * 75 см.

НА ПОИСКИ ГРААЛЯ

1994, бумага, акварель. 55 * 75 см.

ИСТЕКАЮЩИЙ МИРАЖ

1996, бумага, акварель. 75 * 95 см.

ПРЕРАФАЭЛИТОВЫ ПРАЗДНИКИ ГРОБОПРИНОШЕНИЙ

1993. бумага, акварель. 75 * 95 см.

СВЕРХБАЗИЛИКА ИЕЯ КРАЕУГОЛЬНЫЕ ТРУБЫ

1994, бумага, акварель. 75 *95 см.

Романо - готический священный язык форм охватывает всё, - народ, оружие, пространство и утварь - и стилизует их поверхность. Устремлённый в небо, словно вопрошая Бога, раскинув свои аркбутаны - устои каменнокрылый монстр как бы подтягивает к себе, заклиная, городскую ткань. Собор - средоточие форм, стати и духа. Как только город достигает зрелости, история искусства распадается на историю отдельных искусств. Картина, статуя, дом - это единичные объекты применения стиля. Церковь является теперь таким же домом. Готический собор - это именно орнамент, барочная церковь - покрытое орнаментом тело здания. То, что подготавливает ионический стиль и барокко, коринфский ордер и рококо доводят до конца. Дом и орнамент окончательно отделились друг от друга. С ампиром стиль переходит во вкус, и с его концом архитектура делается одним из художестваенных ремёсел.

В течение пяти чёрных столетий средневековья архитектура Европы питалась за счёт ресурсов Византии. Бедствия 1000 г. - голод, мор, кончина света, - окончательно погружают её в сон; затем внезапное пробуждение рождает в ней новую активность и плодотворную оригинальность. XI и XII вв. - время великих начинаний: XI в. - эпоха паломничества, открывающего нам Восток, XII в. - век крестовых походов и образования городских общин.

Нации фаустовского стиля во всё более определлённых контурах выступают начиная с Оттона Великого и уже очень скоро приходят на смену пронародам каролингского времени. Около 1000 г. наиболее видные люди уже воспринимали себя повсюду как немцы, итальянцы, испанцы или французы, между тем как меньше чем за шесть поколений до этого их предки ощущали себя в глубине души франками, лангобардами, или вестготами.

В основе народной формы этой нарождающейся культуры, точно так же, как в основе готической архитектуры и исчесления бесконечно малых, лежит тяготение к неизвестному, неизведанному, бесконечному, как в пространственном, так и во временном смысле. Национальное охватывает географический горизонт,который можно охарактерезовать лишь словом "грандиозный". То, что уже в готическую эпоху имелось нечто такое, по отношению к чему членами одного союза ощущали себя люди в долине Адидже и в орденском замке в Литве, совершенно не мыслимо в древнем Китае и Египте и создаёт разительный контраст с Римом или Афинами, где все члены демоса были друг у друга на виду. Фаустовские народы - это исторические народы, они ощущают свою связь не через место, но через историю; и в качестве символов и носителей общей судьбы повсюду является зримый правящий дом.

Беспокойный готический дух, толкающий христиан Запада к "святым местам", находит себе выражение в стремлении к реформам и к освобождению, познанию и открытиям. Начиная с XI в. складываются романские языки; их строго аналитические приёмы словообразования свидетельствуют о той потребности в порядке, которая проявляется во всём.

В свою очередь преобразуется и искусство - другой, не менее выразительный язык. В его развитии ясно различаются две фазы с одной и той же технической программой: перекрыть сводом латинскую базилику. Первая -как пролог к взлёту фаустовской души - романская эпоха: здесь основа грядущего собора - устой базилики, на который опираются пяты арок, начинает расчленяться в соответствии с количеством частей, опирающихся на него, но этот устой продолжает играть двойную роль - опорного столба, несущего вертикальную нагрузку, и устоя, воспринимающего распор. Это ещё не совершенное решение проблемы, но в нём уже чувствуется аналитический подход, чуждый римской античности. В эпоху готики новая конструкция представляет собой торжество логики в искусстве; здание становится организмом, каждая часть его - это орган, форма которого определяется не традиционными образцами, а его функцией; свод расчленяется на независимые друг от друга лотки, которые держаться на каркасе из нервюр. Эти дуги, рвущиеся из снопа колонн, локализуют действия усилий распора в определённых точках, которые и должны быть соответствующим образом укреплены; сплошная стена романской архитектуры становится бесполезной, она исчезает, уступая место проёмам. В церкви с несколькими нефами распор центрального нефа как бы подхватывается в тех самых точках, где он сосредоточен, нервюрами и передаётся через пространство аркбутанами, позволяющими вынести за пределы здания все элементы, воспринимающие распор. Гасящие силу устои - лапы сторукого чудовища - Фауста.

История готической архитектуры - это история нервюры и аркбутана. Готические нервюры напоминают кирпичный каркас римских крестовых сводов. Но значение тех и других далеко не одинаково. Зодчие готики придают нервюрам существенную и постоянную роль, - именно на них покоится свод; вместо того, чтобы вводить нервюры в толщу массива, их выводят наружу, а самый массив заменяют лёгкими, нежёсткими распалубками, почти не связанными между собой, Античный свод был инертным монолитом, готический - соединение нежёстких распалубок на нервюрном скелете.

Свод, распалубки которого становятся лишь заполнением, приобретает крайнюю лёгкость; вместе с уменьшением тяжести умньшается и распор, поэтому и элементы опоры могут быть менее мощными. Наконец, вся конструкция теряет ту жёсткость, которая неразрывно сопутствовала крестовому своду. Нервюрный свод гибок и изменчив: точки опоры могут оседать, устои - отклоняться, а нервюрный свод будет следовать за этими движениями. Готическое искусство это - прежде всего идея конструкции, выделяющей из массы свода его активный остов. Воспаряя, каменная громада дышит своими стрельчатыми лёгкими, содрогаясь в пространстве и времени. Рёбра - аркбутаны, впаянные между пазухой свода и устоем, сопротивляются мощи распора и ветра, так "романтический гипер" проступает на каменном теле; его ярусы, его контрфорсы пьют из чаши непогод проплывающих столетий...

 

TO START
Hosted by uCoz