Александра Кондратьева. Луис де Гонгора и Арготе. Одиночества. Мифы, боги, герои.

Луис де Гонгора и Арготе

Мифы, боги, герои в «Одиночествах»

Кораблекрушение; некто, зацепившийся за спасительное бревно, и выброшенный на безымянный остров; сам остров с его девственной природой и тихими селянами, совершающими торжественные благостные обряды – вот основные мотивы поэмы «Одиночества», то есть рассуждения о жестоком и опустошающем душу современном мире и чудесной мечте о чистой земле, где «покой и воля». Это темы биографии поэта и его творческой судьбы.

Дон Луис де Гонгора-и-Арготе родился и большую часть жизни прожил в Кордове. Его отец Фран c иско де Арготе, советник и судья по делам о конфискации имущества, и мать Леонор де Гонгора, происходили из старинных дворянских семей. Первоначальное образование поэт получил в доме своего отца в Андалусии. В 1568 году появляется на свет младший брат Гонгоры, Хуан. В семье принимается решение, что Хуан унаследует семейное имущество, а Луис церковные ренты своего дяди по материнской линии Франсиско де Гонгоры, который к тому времени становится первым духовным лицом в Кордовском Соборе. Составив завещание, дядя Дон Франсиско оставляет большую часть своего имущества опять же племяннику Хуану, отодвигая Луиса на второй план. Кроме того, по распоряжению покровителя, оба племянника были обязаны носить на первом месте материнскую фамилию, а не фамилию отца, как это было принято.

Получать образование Гонгора отправляется в Саламанкский университет, и, будучи еще студентом, в 1580 году публикует свою первую поэму. Часто проводит время в обществе актеров или за сочинением легкомысленных стихов, и его круг общения ограничивается лишь людьми из знатных и состоятельных семей.

Окончив университет, Гонгора принимает сан дьякона. Однако его доходы не достигают даже двух дукатов в год. Не улучшил его положение и приезд в церковную общину епископа Пачеко, который, собрав всех ее членов на допрос, обвинил Гонгору в том, что он не регулярно присутствует в хоре, разговаривает во время службы, посещает корриды, общается с актерами и пишет легкомысленные стихи. За это на него налагают штраф в размере четырех дукатов, что более чем в два раза превышает его годовой доход.

Но, несмотря на преследующие его неудачи и бедность, Гонгора ведет активную общественную жизнь, много путешествует по Испании, неустанно добивается какого-либо доходного назначения. И лишь в декабре 1617 года он получает звание капеллана (духовника) его величества при дворе Филиппа III , место почетное, но и здесь его жалование едва превышает 820 реалов в месяц, так что финансовые затруднения не оставляют его, вынуждают распродавать имущество за долги.

Андрес де Альманса и Мендоса распространяет в Мадриде поэмы Гонгоры «Полифем и Галатея» и первую часть «Одиночеств», новаторскую сложность и стилистическую изысканность которых яростно осуждает его товарищ и литературный критик Педро де Валенсия.

В конце жизни Луис де Гонгора находится в безнадежном положении, его одежда и карета приходят в такое запустение, что он практически не имеет возможности выезжать из дома. В 1626 году у него случается приступ, он практически теряет рассудок. Королева посылает к нему своих докторов, но 23 мая 1627 года в Кордове Гонгора умирает в беспамятстве и нищете. В декабре того же года Хуан Лопес де Викунья публикует первый сборник его стихов «Сочинения в стихах испанского Гомера» ( Obras en verso del Homero espa n ol ). Затем этот сборник был конфискован Инквизицией и не переиздавался до 1633 года.

Большая часть поэтических произведений Гонгоры при жизни была известна лишь немногим ценителям поэзии, а слава величайшего поэта приходит к нему только после смерти.

Горькую истину - «Нет пророка в своем отечестве» в полной мере познал поэт Гонгора, которого не приняли современники, и который в свою очередь не смог принять окружающего его мира, построенного на абсолютной власти денег, мира, убийственный приговор которому выносится в знаменитом стихотворении «Деньги – это всё» 1601 г .( « Dineros son calidad »):

Всё продается в нашем мире,

всё равняют деньги…

( Todo se vende este d í a ,

todo el dinero lo iguala... )

Гонгора пытается спастись, укрыться от реальности за поэтическим горизонтом своего искусства, в царстве духовной утопии, которая претворяется в его поздних поэмах в образе дальней, непорочной, чистой земли.

Первая часть поэмы «Одиночества» была написана в 1613 году. Быть может, тогда Гонгора еще даже не думал о ее продолжении . Известно, что всего было задумано четыре части, а написано только две.

Что же касается названия поэмы, то его не стоит трактовать, как «отсутствие общества», скорее это «уединение» в совершенно незнакомом таинственном мире. Поля, где работают и живут крестьяне, леса и горы, море и реки – все это поэт, как будто противопоставляет цивилизации, иссушающей всё живое и непосредственное.

Пересказ сюжета – корабль, крушение, юноша на берегу, приют у пастухов – никак не помогает раскрыть замысла поэмы, тем более - не отображает ее названия. Как говорил Федерико Гарсиа Лорка , Гонгора избирает свой собственный стиль повествования, а именно, повествования, канва которого скрыта под густым слоем сочной избыточной метафоры.

Столкновение и нагромождение поэтических образов становится одним из важнейших способов обнаружения внутренних и не всегда ясно различимых связей свершающихся событий. Обладая неограниченными возможностями в сближении самых разных предметов и явлений, принципиально иначе осмысливая вещи, метафора способна вскрыть, обнажить внутреннюю природу происходящих событий и отношений, она является выражением неповторимого авторского восприятия мира. Текст Гонгоры изобилует метафорами. Например, горы в «Одиночествах» не покрыты снегами, но -

7. ты попираешь горы, вооруженные снегом,

8. хрустальные великаны, которых боится небо,

(bates los montes que de nieve armados,

gigantes de crystal los teme el cielo)

Раненый на охоте зверь предстает в виде -

20. пронзенного медведя, который уже целовал

21 древко твоего сверкающего копья

(del oso que aun besaba, atravesado,

la asta de tu luciente jabalina)

Горы – не просто каменные истуканы, но боги-гиганты, снисходительно взирающие на мир -

32. … даже сами скалы позволяют себе

33. льстить знаками благодарности

(que aun se dejan las penas

lisonjear de agradecidas se n as .)

Герой не промок до нитки и не выжимает влагу из своего платья, но

34. Раздевшись, юноша, сколько одежды его

35. испили из Океана,

36. возвращает всё пескам

( desnudo el joven , cuanto ya el vestido

Océano ha bebido,

Restituir le hace a las arenas)

Другая особенность поэтического языка Гонгоры – мифологическая аллюзия, которой, как художник кистью, он пишет тени, растворяющиеся в сумерках тихой утопии. Читатель погружается в эту сказку, теряется в ней. Тонет в этом чудесном сумраке и лирический герой Поэта, так изысканно избежавший печальной судьбы утопленника.

Поэтическая ткань «Одиночеств» насквозь пронизана стихиями мироздания и богами, которые их олицетворяют. Четыре основные фундаментальные стихии мироздания наполняют художественную ткань произведения:

• Огонь. Во многих эсхатологических мифах Огонь несет гибель вселенной. Характерна тема борьбы Огня и воды в процессе творения (мотив осушения земли). Гераклит, прозванный «тёмным», говорил, что бог – это умный огонь; всё состоит из огня и в огонь разлагается; огонь – первоэлемент; все вещи – обменный эквивалент огня; космос рождается из огня и снова сгорает через определенные периоды времени; самое яркое и самое горячее – пламя Солнца. В поэме «Одиночества» огонь и солнце олицетворяют Аврора, Феб, Фаэтон.

Аврора на латыни означало «утренняя заря»,а в римской мифологии – это богиня утренней зари. У греков она называлась Эос.

247. С зеленого берега другая самые лучшие

248. розы и лилии переносит в волосы,

249. либо по оттенкам, либо по красоте,

250. если не Аврора с лучами, Солнце с цветами.

( Del verde margen otra las mejores

rosas traslada y lilios al cabello,

o por lo matizado o por lo bello ,

si Aurora no con rayos, Sol con flores )

- здесь речь идет о девушке, которая украшает свои волосы цветами, и за этим прелестным занятием ее застает наш герой.

• То, что выплакала Аврора

• если это нектар, то, чем она плачет,

• что раньше Солнца осушает

• пчела, которая просыпается…

(Lo que lloró la Aurora ,

si es néctar lo que llora,

y, antes que el Sol, enjuga

la abeja que madrug… )

- наступает новый день, пробуждается заря.

Феб (Аполлон) является перед нами, как красивый юный греческий бог солнечного света, отождествлявшийся с богом солнца Гелиосом. Феб обладал даром предвидения и наделял этим свойством людей.

709. .Лучезарной повозки

710. сверкающая упряжка,

711. кусая золото, сапфирный небесный свод

712. хотела топтать, когда в людное

713. место горец [пришел]

714. со своим гостем…

(Del carro pues febeo

el luminoso tiro,

mordiendo oro, el eclíptico zafiro

pisar quería, cuando el populoso

lugarillo el serrano

con su huésped …)

- появление Феба позволяет нам определить время дня, в которое горец с юношей приходят в деревню.

И вот, наконец, на горящей колеснице мерещится дерзкий и самоуверенный сын Гелиоса Фаэтон.

• Юноша восхваляет огни,

• тем временем, как старик считает, что не нужно столько факелов

• богу свадеб, как бы какой-нибудь не стал

• горящей колесницей ночного Фаэтона,

• и самым жалким образом

• не проснулось бы полем бесплодным из пепла

• то, что засыпало деревней.

(Los fuegos pues el joven solemniza,

mientras el viejo tanta acusa tea

al de las bodas Dios, no alguna sea

de nocturno Faetón carroza ardiente,

y miserablemente

campo amanezca estéril de ceniza

la que anocheció aldea.)

- в этом отрывке старик вспоминает историю о том, как, управляя колесницей своего отца Гелиоса, Фаэтон не смог сдержать огнедышащих коней, и они бешено бросились в сторону, отклоняясь от обычного пути солнца, что вызвало страшный пожар. Крестьянин мысленно сравнивает сверкающие свадебные огни с горящей колесницей Фаэтона, опасаясь, что молодежь в процессе праздника может сжечь деревню.

В поэме постоянно является образ Солнца, которое, конечно же, воплощает стихию огня. Его лучи – это шкура Зевса -

2. …ложный похититель Европы,

3. полумесяц оружие его лба,

4. и лучи Солнца – его шерсть…

(…el mentido robador de Europa

(media luna las armas de su frente,

Y el Sol todos los rayos de su pelo))

- ибо в Орфической теогонии мы читаем, что Зевс смастерил Землю, и широкое Небо, и великую мощь Океана, и другую Землю – Селену, смастерил и великое Солнце – отраду смертных, и сверкающие звезды, коими увенчано Небо .

Хотя Солнце в поэме – не просто атрибут Зевса, не только светило, это и небесный архитектор -

• Заснул он, и проснулся наконец, когда птицы,

• сладостные колокольчики со звонким оперением,

• подали нежные знаки

• о заре Солнцу, которое пенный шатер

• оставило, и в своей колеснице

• прочертило лучом зеленый обелиск хижины.

(Durmió, y recuerda al fin cuando las aves,

esquilas dulces de sonora pluma,

señas dieron s u aves

del Alba al Sol, que el pabellón de espuma

dejó, y en su carroza

rayó el verde obelisco de la choza.)

это и божественный воздушный писарь -

362. (так как не смогло испить горячее Солнце

363. лазурные знаки, которые всегда оно будет давать),

(que beberse no pudo el Sol ardiente

las que siempre dará cerúleas señas),

• Вода. Первоначально, исходное состояние всего сущего, эквивалент первобытного хаоса. Для многих космогонических мифов характерен мотив подъятия мира (земли) со дна первичного океана. Вода – символ плодородия, зачатия и рождения, выступает аналогом материнского лона и чрева, оплодотворяемого мирового яйца, может отождествляться с землей как другим воплощением женского начала. Распространен мотив священного брака неба, как мужского начала, с землей или Водой. Но одновременно Вода – плодотворящее мужское семя. Двоякость функций, антагонизм Воды нередко воплощаются в мотиве супружества водных божеств (Тиамат и Абзу, Океан и Тефида). В то же время водная бездна или олицетворяющее ее чудовище – символ опасности или метафора смерти. Как бездна хаоса Вода – зона сопротивления власти демиурга. Наконец, в эсхатологических мифах о потопе Вода приносит конец мира.

В поэме Гонгоры олицетворением стихии Воды выступает Нептун (Посейдон), бог морей и потоков, который ненасытен и безжалостен –

• Этот корабль сейчас

• во влажном храме Нептуна,

• разобранный на доски, висит ради бессмертной памяти

• под именем Виктория.

(Esta pues nave, ahora

en el húmido templo de Neptuno

varada pende a la inmortal memoria

con nombre de Victoria.)

бездонен и вечен -

• и серебрит море из своих глубоких пещер

• Нептун, без устали

(y argenta el mar desde sus grutas hondas

Neptuno sin fatiga)

«Океан, который всех прародитель» (Гомер)

Фалес Милетский, открывший времена года и разделивший год на триста шестьдесят пять дней, утверждал: начало сущих – вода, всё из воды и в воду всё разлагается; сам огонь Солнца и звезд питается водными парами, равно как и сам космос; земной круг поддерживается водой и плавает наподобие корабля.

Океан – монарх, царь стихий, порождающий и поглощающий само Солнце -

• отца вод Океана

• (чьей монархии

• Солнце, которое каждый день

• рождается в его волнах и в его волнах умирает,

• не хочет знать всех пределов)

(al padre de las aguas Ocëano

(de cuya monarquía

el Sol, que cada día

nace en sus ondas y en sus ondas muere,

los términos saber todos no quiere))

- отцом вод Океана Гонгора называет бога моря Нептуна.

Водная стихия не только окружает сушу – землю обетованную, она рядом как память, её чувствует тело -

• поскольку о твоем роде больше знаков мне подает,

• чем об Океане, твоя одежда

que de tu calidad señas mayores

me dan que del Océano tus paños,

В самом начале поэмы водная стихия, океан выбрасывает потерпевшего кораблекрушение героя на берег, это порог гибели, преодолев который, он попадает на прекрасный остров с висящими садами, извивающимися реками и непосредственной простотой селян.

• Воздух. Соотносится с мужским, легким, духовным началом; описывается в виде дыхания, дуновения Ветра. Во многих космогонических мифах дуновение и дыхание связаны с принципом жизни, животворящим духом. Из Хаоса родились Мрак (Эреб) и черная Ночь, а от ночи произошли Эфир и Денница (Гесиод) Во многих мифологиях дуновение и Ветер наделяются магической функцией. Вместе с тем во многих мифологиях Ветер, ураган ассоциируются с разрушительными хаотическими силами.

Олицетворением стихии Воздуха в поэме выступают ветры – Аустр (Южный ветер), Северный ветер и Эол, бог ветров, обитавший на острове Эолия. Вот как поэт наряжает стихиями морские пути первооткрывателей -

• Мыс, где Эол свои скалы

• сделал замками других новых пещер

• для Аустра, чьи крылья никогда не высыхают,

• для Северного ветра, дышащего ста ртами,

• ты весело обогнул, и твоя упрямая рея

• сделала его мысом Доброй Надежды.

(El promontorio que Éolo sus rocas

candados hizo de otras nuevas grutas

para el Austro de alas nunca enjutas,

para el Cierzo espirante por cien bocas,

doblaste alegre, y tu obstinada entena

cabo lo hizo de Esperanza Buena.)

• Земля. В космогонических мифах появление Земли описывается как расчленение хаоса, выделение верха и низа; священный брак неба (отца) и Земли (матери) служит началом жизни во вселенной. Широко распространено представление о возникновении Земли из вод океана мирового, откуда ее вылавливает тот или иной мифологический персонаж. Вещественными символами союза неба и Земли в архаических космологиях являются дождь, дающий жизнь растениям и животным, а также молния, удар метеорита. Земля сначала родила равное себе Звездное небо (Урана), родила и высокие горы, и волнующуюся пучину – Море (Гесиод) Всё рождается из Земли, а Солнце и звезды из облаков, и снизу Земля уходит своими корнями в бесконечность (Ксенофан) У земледельческих народов распространена эротическая символика Земли: посев отождествляется с оплодотворением. Нередко функции Земли как богини плодородия сконцентрированы в образе богини-матери (Цереры).

Церера - древнейшая италийская римская хтоническая богиня производительных сил земли, произрастания и созревания злаков, подземного мира, насылавшая на людей безумие, богиня материнства и брака. Почиталась, как хранительница сельской общины, защитница урожая от грабителей.

• Ребенком полюбил ту, которую обожает отроком,

• деревенскую Психею, нимфу, обрабатывающую

• смуглую Цереру.

(Niño amó la que adora adolescente,

villana Psiques, Ninfa labradora

de la tostada Ceres. )

- возлюбленная юноши, простая девушка, сопрягается с богиней Церерой.

Церера, богиня плодородия дает крестьянам домашний лён, которым они застилают столы, и эта чистая простая материя является истинной ценностью для поэта, а вовсе не роскошные шелка и парча Европы.

• Пусть хвалится замысловатыми белыми скульптурами

• изящный мастер подгиба

• во фламандских скатертях из камчатной ткани,

• тем временем, как Церера столько домашнего льна

• сейчас предлагает...

(Ostente crespas blancas esculturas

artífice gentil de dobladuras

en los que damascó manteles Flandes,

mientras casero lino Ceres tanta

ofrece ahora …)

Палес - пастушеское божество, и Флора - богиня цветов и садов, на празднике которой было принято себя украшать, также представляет стихию девственной природы, матери-Земли. В искусстве Флора часто изображалась в виде греческой Горы – Весны.

• «О, благословенный

• приют в любой час,

• храм Палеса, хутор Флоры!...»

(«¡Oh bienaventurado

albergue a cualquier hora,

templo de Pales, alquería de Flora!)

- этими словами начинается гимн плодородию и сельской простой безыскусной жизни.

Фавны - божества полей, лесов, пастбищ, животных и гамадриады - нимфы деревьев тихим эхом свирели сопровождают восторженные описания природы.

• скала, мирная галерея,

• которая когда-то была веселым театром

• всех фавнов, топчущих горы.

(un escollo apacible, galería

que festivo teatro fue algún día

de cuantos pisan Faunos la montaña.)

Древнеиталийский бог плодородия Фавн, покровитель скотоводства и земледелия, соответствовал греческому Пану. Имеются упоминания о множестве фавнов, как лесных духов, чьё сладострастие стало нарицательным. Они составляли неистовую свиту Диониса (Вакха), бога виноделия, без устали пирующего среди своих зеленых сумеречных владений.

• Столько в итоге ручей, и столько

• горянок дает нам луг, что ты бы сказал:

• меньше зеленых гамадриад

• породили растения:

(Tantas al fin el arroyuelo, y tantas

montañesas da el prado, que dirías

ser menos las que verdes Hamadrías

abortaron las plantas:)

- Нимфы деревьев - гамадриады, в отличие от дриад, рождались вместе с деревьями, прятались, жили в них, но и погибали вместе с ними, хотя гибель эта не обходилась без коварной мести.

Как стон усталой души, вопль протеста против наступающей циничной и бездушной цивилизации звучит в поэме гимн плодородию. Поэт воспевает «храм Палеса, хутор Флоры», размеренный уклад сельской жизни крестьян и пастухов, ту истинную форму бытия, по которой тоскует и которой взыскует.

Сравнивая эту сельскую простоту с городской роскошью, Гонгора пишет –

• Не современные ухищрения

• черкали планы, чертили модели,

• под сводом устанавливая неба

• высокое здание;

• дрок на дубе

• вот твой скудный каркас,

• где хранит вместо стали,

• невинность пастуха,

• больше, чем свист хранит стадо.

(No moderno artificio

borró designios, bosquejó modelos,

al cóncavo ajustando de los cielos

el sublime edificio;

retamas sobre robre

tu fábrica son pobre,

do guarda, en vez de acero,

la inocencia al cabrero

más que el silbo al ganado.)

- не изысканно смоделированное высотное здание, возведенное на остове прочнейших конструкций, но простое строение из скудного материала, которое является для пастуха его незатейливым приютом, крестьянский дом, представляется Гонгоре-художнику наипрочнейшим, вечным, пребывающим вне времени и стилей бытием, в самой сердцевине которого только и зарождаются все смыслы, а вместе с ними - истина; которое чуждо пороков передовой цивилизации, «света», придворной жизни -

• Не в тебе живет тщеславие,

• надутое ветром

(No en ti la ambición mora

hidrópica de viento)

Простые сельские жители не знают что такое зависть, которую у египтян символизировал аспид -

• ни та, чьей пищей

• является египетский аспид [змея]

• ни то, что, начинаясь в человеческом обличии,

• заканчивается смертоносным зверем,

• ученый Сфинкс,

• который сегодня заставляет Нарцисса

• домогаться разных Эхо, презирать источники

(ni la que su alimento

el áspid es gitano;

no la que, en vulto comenzando humano,

acaba en mortal fiera,

esfinge bachillera,

que hace hoy a Narciso

ecos solicitar, desdeñar fuentes;)

- ученый Сфинкс в античной мифологии - воплощение губительной красоты, крылатое чудовище с ногами собаки, лапами льва, и неотразимым женским ликом и голосом. Зверь, человек, бог в едином лице, загадывающий загадки, разящий страж дороги в Фивы, которые являлись одним из центров Древнего мира. Очарованный собственной красотой, прикованный к своему отражению, погибает юный Нарцисс, сын речного бога Кефисса, наказанный так за гордыню. Нимфа Эхо от любви пропадает, остается от нее лишь отголосок, от Нарцисса - тонкий цветок.

Опираясь на эти образы, Гонгора демонстрирует губительную красоту, бессмысленность и безысходность судьбы героев, попавших под ее чары. Эту холодную красоту поэт видит в избыточной пышности королевских дворцов, в притворстве придворной жизни.

• ни то, что на бесполезные залпы тратит

• порох самого драгоценного времени [чревоугодие],

• низменная церемония,

• над которой насмехается сельская простота

• со своим изогнутым посохом.

(ni la que en salvas gasta impertinentes

la pólvora del tiempo más preciso;

ceremonia profana

que la sinceridad burla villana

sobre el corvo cayado.)

- здесь имеется в виду процедура дегустации еды и напитков сеньора, чтобы убедиться в том, что они не отравлены. Так тупо, бесполезно растрачивается время, жизнь праздных.

Злые демоны девы-птицы - сирены обладали особыми знаниями и умели изменять погоду. Своим волшебным пением они заманивали корабли мореходов на рифы, о которые те разбивались и гибли. Сирены и рифы в поэме – это лестницы и коридоры власть имущих, по которым разливается коварная лесть, где разбиваются в прах человеческие судьбы -

• О твоих порогах ничего не знает

• лесть, сирена

• королевских дворцов, чей песок

• целовало уже столько поленьев,

• сладких трофеев звонкой мечты.

(Tus umbrales ignora

la adulación, sirena

de Reales Palacios, cuya arena

besó ya tanto leño,

trofeos dulces de un canoro sueño.)

В деревне нет места лжи и гордыне, простые селяне не стремятся коснуться солнца, их вполне устраивает тепло плодоносной земли, они ценят взаимопомощь и не растратят ее нелепо или, тем более, во вред, они живут в гармонии с природой, которая здесь, как в Золотом Веке, дает свом дары добровольно –

О, благословенный

приют в любой час!

(¡Oh bienaventurado

albergue a cualquier hora!)

Гонгора виртуозно в пяти стихах воплощает эту мысль, обращаясь к мифу о Икаре. У него Икар не отважный первоиспытатель и не мятущаяся фаустовская душа, но юноша, вознесенный к вершинам только благодаря помощи других (Пасифаи и Дедала), и ослепленный гордыней -

• Здесь ложь гордыне

• не золотит ног, едва та раскинет

• сферу своих перьев [павлиний хвост],

• и не спускается здесь из лучей в пену

• милость, чьи крыла скреплены воском.

(No a la soberbia está aquí la mentira

dorándole los pies, en cuanto gira

la esfera de sus plumas,

ni de los rayos baja a las espumas

favor de cera alado.)

Природа – это храм, хутор и приют для странника, где всегда можно обогреться солнцем, насытиться и улечься спать на мягком ковре из травы; приют, где нет места тщеславию, чревоугодию, лести и лжи, приют, где живет сельская простота с изогнутым посохом и насмехается над городской жизнью.

Та же тема звучит из уст умудренного сединами селянина. Он, сам в прошлом моряк, потерял в море сына. Увидев следы морской соли на одежде нашего героя, старик, с глазами полными слез, начинает размышлять о морских путешествиях, суть коих – безвозвратные потери и неизбывная печаль.

Паруса он называет блуждающей Клитией ветра. Клития, попав в немилость Аполлона, была превращена в цветок, который следует направлению солнца, как паруса корабля всегда следуют ветрам –

• волнистое поле на злополучной сосне,

• блуждающей Клитией ветра

• в полотнах делая, а не в цветке, лен?

(el campo undoso en mal nacido pino,

vaga Clicie del viento,

en telas hecho, antes que en flor, el lino?)

Появление кораблей Колумба у берегов Нового Света принесло больше смятения, войн и крови, чем Троянский Конь, который был оставлен хитроумным Одиссеем и храбрыми ахейцами у ворот Трои, как дар Афине, которым бы никто не осмелился пренебречь -

• Больше войн принес этот морской

• монстр в чешуе из могучего бука

• тем берегам, которые столько моря разделяют,

• чем смятения и огня

• фригийской стене другое греческое дерево.

Más armas introdujo este marino

monstruo, escamado de robustas hayas,

a las que tanto mar divide playas,

que confusión y fuego

al frigio muro el otro leño griego.

Компас в размышлениях старого моряка является в виде камня-магнита, который используют для его иглы. Гонгора думал, что он всегда указывает в сторону «бриллианта» полярной звезды, а когда она находится над компасом, игла колеблется между востоком, где просыпается заря и западом, где заходит солнце. Мы буквально ощущаем мистические стихии пространства, охватывающего этот предмет -

• Искусство мореплавания изучило такой камень,

• который, как плющ обнимает

• обломок, он [обнимает] сверкающий металл,

• в который одевается Марс, и, льстивый,

• домогается бриллианта, который ярче всех светит

• на ночном плаще сферы,

• звезды самой ближней к нашему полюсу,

• и с немалой силой,

• издали ее призывает,

• возвышенную склоняет ее

• то на красавицы Авроры

• розовый балкон, то на ту [могилу], которая запечатывает,

• голубую холодную могилу,

• пепел дня.

(Náutica industria investigó tal piedra,

que, cual abraza yedra

escollo, el metal ella fulminante

de que Marte se viste y, lisonjera,

solicita el que más brilla diamante

en la nocturna capa de la esfera,

estrella a nuestro Polo más vecina;

y, con virtud no poca,

distante le revoca,

elevada la inclina

ya de la Aurora bella

al rosado balcón, ya a la que sella,

cerúlea tumba fría,

las cenizas del día.)

Далее в рассуждениях появляются первые герои-мореплаватели.

Знаменитый звездочет, аргонавт Тифий был кормчим корабля «Арго» на пути в Колхиду. Он провел корабль между Симплегадами и спас аргонавтов от других напастей. Палинур же был спутником и кормчим Энея. Когда корабли троянцев отплыли из Сицилии, Венера предупредила Энея, что плавание будет удачным только после того, как погибнет один из спутников, и им стал Палинур.

• Тифий первое судно ненадежное

• провел, затем Палинур еще много(судов)

(Tifis el primer leño mal seguro

condujo, muchos luego Palinuro)

-оба кормчих пресекли Средиземное море, чей знаменитый пролив – Гибралтар.

Старик замечает, что кормчий настоящего времени – Алчность, что люди лишь из жадности и корыстолюбия желают покорить Океан, владения Нептуна, чьих пределов не знает даже само солнце.

• Три ее ели [деревья] тот трезубец

• Нептуна осквернили

Abetos suyos tres aquel tridente

violaron a Neptuno,

- Колумб, снарядив три каравеллы, первый пересек Океан, достиг Запада, чем осквернил трезубец Нептуна, властелина морей. Начинается борьба с индейцами, «крылатыми чудовищами», вооруженными стрелами, но европейцы и здесь оказываются сильнее и покоряют дикарей.

Посланники цивилизаций оказываются сильнее самой стихии, они тиранят природу, которая пытается противостоять: океан борется, восстают отряды китов, поднимаются шторма, но все напрасно, так как невозможно остановить человеческое безрассудство и жадность. Португальцев не остановили неудачи испанцев, и они продолжали искать другой путь в Индию у берегов Африки –

• Не было довольно потом этой стихии

• призывать касаток, вербовать китов,

• обносить себя стенами из пенных гор,

(No le bastó después a este elemento

conducir orcas, alistar ballenas,

murarse de montañas espumosas,)

Селянин также вспоминает о знаменитом мореплавателе Васко де Гама, который в 1498 году обогнул Мыс Доброй Надежды, воды вокруг которого были очень бурными. Помогло ему то, что бог ветров Эол заключил ветров бури Аустра (Южный ветер) и Северный ветер (Сиерсо) в пещеру.

Великий мореплаватель первый достигает царства Авроры, неизведанного Востока, берегов Индии, где хранится золото, которое послужит оправой для чистейшего жемчуга -

• …преодолев штили и кораблекрушения,

• царства Авроры поцеловал ты наконец,

• чьи пурпурные недра чистый жемчуг,

• чьи секретные залежи

• сейчас хранят для тебя свою самую лучшую оправу;

( … calmas vencidas y naufragios,

los reinos de la Aurora al fin besaste,

cuyos purpúreos senos perlas netas,

cuyas minas secretas

hoy te guardan su más precioso engaste.)

Старик упрекает мореплавателей в том, что они вторглись в чужие земли, проникли в бесценные недра -

• проник ты в ароматный лес,

• который птице из Аравии, чей полет

• есть крылатая арка небес,

• не изогнутая, а протяженная,

• воздвигает погребальный костер, и сооружает гнездо.

(La aromática selva penetraste,

que al pájaro de Arabia (cuyo vuelo

arco alado es del cielo,

no corvo, mas tendido)

pira le erige, y le construye nido.)

- Восток славится своими специями, его ароматный лес сооружает гнездо птице Феникс. Она живет пятьсот лет, имеет вид орла и великолепную окраску красно-золотых и огненных тонов. Когда Феникс стареет, она вьет гнездо из веток корицы и фимиама, и, укрывшись другими ароматными травами, умирает. Из ее костей и плоти рождается гусеница, которая вырастает в новую птицу Феникс.

Корабль под именем «Виктория», на котором Магеллан совершил первое кругосветное путешествие, отождествляется с колесницей Солнца –

• …прославленной сосны

• блуждающей соперницы пылающей колесницы

• Солнца…

(…a glorïoso pino,

émulo vago del ardiente coche

del Sol…)

Через четыреста дней –

• …стихия,

• которая четыреста раз была

• балдахином дня и брачным ложем ночи…

(...este elemento,

que cuatro veces había sido ciento

dosel al día y tálamo a la noche,)

-Магеллан открыл пролив, который впоследствии назовут его именем-

• …нашел из ускользающего серебра

• дверную петлю [пролив], хотя и узкую, обнимающую

• тот и другой Океаны, всегда единые…

(… hall ó de fugitiva plata

la bisagra, aunque estrecha, abrazadora

de un Océano y otro, siempre uno…)

Корабль «Виктория», на котором мореплаватели избежали опасности в океане, согласно старинной традиции, принесли в жертву Нептуну -

• разобранный на доски, висит ради бессмертной памяти

(varada pende a la inmortal memoria)

- саркастично говорит старик, осуждая вторжения человека в дикий мир природы.

Страстный охотник Актеон, специально обученный этому искусству кентавром Хироном, был превращен в оленя за то, что наблюдал, как обнаженная богиня охоты Диана со своей блистательной свитой купалась в реке Эврота. Вот как Гонгора, опираясь на образы этого мифа, устами старика описывает острова Филлипинского архипелага -

• Твердых островов неподвижный флот

• в том море Зари я тебе не описываю,

• чье множество, если не сладострастное,

• то красивое, приятное и разнообразное

• могло создать нежный переполох,

• подобный тому, что подняли в белых заводях Эврота,

• девственные нагие охотницы,

• делая подводными камнями или из паросского мрамора

• или из гладкой слоновой кости свои прекрасные члены,

• так, что Актеон мог пропасть из-за них.

(De firmes islas no la inmóvil flota

en aquel mar del Alba te describo,

cuyo número, ya que no lascivo,

por lo bello, agradable y por lo vario

la dulce confusión hacer podía,

que en los blancos estanques del Eurota

la virginal desnuda montería,

haciendo escollos o de mármol pario

o de terso marfil sus miembros bellos,

que pudo bien Acteón perderse en ellos.)

И вновь речь заходит, теперь в саркастическом ключе, о специях, которые привозились с Востока еще во времена Римской империи. Сей товар вызывал безудержный аппетит, который в свою очередь был причиной разложения нравов в самом Риме, то есть аппетит, как первое предзнаменование конца –

• и пока Рим его не знал

• был умерен Катон, целомудренна Лукреция

(que cuanto en concocelle tardó Roma

fue templado Catón, casta Lucrecia,)

- Катон и Лукреция – имена, которые символизируют старую римскую аристократию, они воплощают воздержание и непорочность и знамениты строгостью своих взглядов.

Тут же мы узнаем, что старик потерял в море сына, и что ему осталась лишь память и одиночество. Он живет в этой тихой деревушке, возглавляя полк прекрасных горянок, храня в душе память о погибшем сыне и ненависть к человеческой алчности, которая приносит только беды и страдания.

У Гонгоры, как гимн плодородию, так и речь о мореплавании построены на противопоставлении грубой безнравственной жизни городской цивилизации и естественной деревенской природы.

Подобное неприятие городской жизни мы находим в творчестве современника Гонгоры, Франсиско де Кеведо. Будучи наряду с Гонгорой поэтом эпохи барокко, в своих произведениях он неоднократно высмеивал художественный стиль Гонгоры, его «культизм», но, несмотря на совершенно разные творческие взгляды, приемы, почерк, Кеведо, в прямом смысле этого слова, проповедует те же идеи, что и Гонгора.

«Стоическая проповедь морального порицания» (« Serm ó n estoico de censura moral ») – проповедь, в которой Кеведо упоминает все пороки, присущие современникам. В отличие от Гонгоры, Кеведо не творит утопию, в его проповеди вообще нет эстетического любования природой, и он не противопоставляет город деревне; но мы находим очень много общего в текстах этих двух современников.

В первую очередь внимание привлекают мифологические аллюзии, которые нередко встречаются и у Кеведо, так как это было естественным для поэтов барокко того времени. Причем иногда Гонгора и Кеведо имеют в виду одни и те же мифы.

• Человек, от камней рожденный,

• От косных, суровых скал,

• Крылья приладил, презрев богов,

• Бередить посмел, распаленный,

• Струйные тропы; воспрял

• В солнечный небосклон -

(El hombre, de las piedras descendiente,

¡Dura generación, duro linaje!

osó vestir las plumas,

osó tratar ardiente

las líquidas veredas, hizo ultraje

al gobierno de Eolo .)

- сначала Кеведо вспоминает миф из «Метаморфоз» Овидия о том, что люди произошли от камней, после чего следует намек на миф об Икаре, который мы уже встречали в «Одиночествах».

Встречаются и похожие метафоры:

У Гонгоры –

• Три ее ели [деревья] тот трезубец

• Нептуна осквернили,

• который до сих пор никто не осмелился попирать

(Abetos suyos tres aquel tridente

violaron a Neptuno,

conculcado hasta allí de otro ninguno,)

У Кеведо –

• В медный век был отмечен богами

• Тот, кто первым волны морские терзал;

• Стальными тремя обручами…

(De metal fue elprimero

que al mar hizo guadaña de la muerte

con tres cercos de acero)

- в обоих случаях имеются ввиду три каравеллы Колумба. Как мы видим, для литературы того времени характерны образы Нового Света, они появляются и у Гонгоры, и у Кеведо.

У Кеведо мы встречаем уже знакомый нам образ компаса, игла которого вечно устремляется за полярной звездой –

• Направляя свои скитанья

• По знакам, что шлет плененный

• Магнит вернейшей подруге –

• Возлюбленной, не супруге, -

• Но едва ослепительный взор встречает,

• От восторга путь забывает.

(adiestrando el error de su camino

en las señas que hace, enamorada,

la piedra imán al norte

(de quien, amante, quiere ser consorte),

sin advertir que, cuando ve la estrella,

desvarían los éxtasis en ella.)

Важно, что в своей проповеди Кеведо порицает те же пороки, что и Гонгора – алчность, чревоугодие, лесть, гордыню, зависть –

• Ты запятнал свой разум, человек,

• На службу алчности его поставив;

(Profanó la razón y disfamola

Mecánica codicia diligente)

• …из недр извлекла

• Алчность, помня себя одну,

• Камней и металлов коварный блеск –

después que les sacó de sus entrañas

(la avaricia (mosrándolas a la tierra

mentida en el color de los metales))

• Когда Чревоугодье, пут не зная,

• От прочих нег присягу принимая

(para las diligencias de la gula

pues de esotros sentidos acumula)

• Падешь и ты, мой Клит, когда в гордыне

• Смешаешь тучу с хутором в низине.

(Tal has de padecer, Clito, si subes

a competir lugares con las nubes.)

239. Недуг, убивающий время,

.....................................

243. Зависть, бледная, неугомонная

(la enfermedad antigua

....................................

invidia, sin color y sin consuelo.)

Проповедь Кеведо звучит, как крик его наболевшей души –

• О криводушие, о злобой обуянный

• Дух века окаянный!

(¡Oh corvas almas, oh facinorosos

esp í ritus furiosos !)

Франсиско де Кеведо, как барочный поэт, представитель течения консептизма строил свои метафоры на чистой игре понятий, однако мотивы его произведений весьма схожи с темами звучащими в творчестве Гонгоры. С другой стороны сама поэтическая ткань последнего, была чистым воплощением барочной формы или – барочного миросозерцания, где основным приёмом является соотнесение описываемых событий с понятиями и действиями мифологического порядка, которое, например, ярко воплощается в сплетении образов Геркулеса (Алкид) и Вакха (Лиэй).

Геркулес(Алкид) – бог и человек, почитался как воинственный бог, «победитель», «непобедимый». Как человек ставший богом за свои заслуги, он рассматривался как залог надежды на бессмертие любого честного человека. За свои подвиги Алкид после внезапной гибели был вознесен Зевсом на Олимп, где обрел имя Геракл в честь своей невольной кормилицы Геры, нечаянные капли молока из груди которой, высветили на небе млечный путь.

Вакх(Лиэй) – бог плодоносящих сил земли, растительности и виноделия. К 8-7 в. до н. э. в Греции распространился и утвердился культ Диониса(Вакха). В шествии Диониса участвовали вакханки, сатиры, менады или бассариды. Охваченные священным безумием, они славили Диониса, увлекая за собой толпы женщин и мужчин. Дионис славится, как Лиэй («освободитель»), он освобождает людей от мирских забот, снимает с них путы размеренного быта.

Поэт показывает картину сбора даров природы, а именно – винограда, где сталкивает образы этих мифологических персонажей, описывая, как виноградные лозы обвивают дерево. Дерево в данном случае символизирует Алкида(Геркулеса), а виноград – Лиэя(Вакха), но боги меняются атрибутами – Алкид коронован виноградными лозами, а его палицу сжимает Лиэй, - когда всепобеждающая мощь опутана хмелем, воплощение стихии обретает ее права.

• и вязы породнят с виноградными лозами,

• в то время, как виноградные грозди коронуют Алкида,

• палицу сжимает Лиэй.

(y, los olmos casando con las vides,

mientras coronan pámpanos a Alcides,

clava empuñe Liëo.)

Интересен намек на миф о соревновании Арахны и Афины. Этот сюжет, звучащий в контексте свадебного славословия, эпиталамы, имеет назидательный характер – в нем говорится о том, что девушки не должны быть тщеславными и льстивыми.

Арахна славилась, как вышивальщица и ткачиха. Гордясь своим мастерством, она вызвала на состязание саму богиню Афину, которая приняла вызов, но, явившись сначала в образе старухи, предупредила Арахну о необходимом смирении перед богами. Арахна не вняла совету и не устрашилась богини. Афина выткала на пурпуре изображения двенадцати олимпийских божеств, а по четырем углам ткани, обведенной узором оливковой ветви, представила как бы в назидание Арахне наказания, которые претерпели смертные, пытавшиеся соперничать с богами. Арахна же выткала любовные похождения Зевса, Посейдона и Диониса. Разгневанная богиня ударила Арахну, и та в горе повесилась. Афина вынула ее из петли и превратила в паука, который вечно висит в паутине и ткёт пряжу.

• другие пустое тщеславие Арахны

• скромно осудят в белых тканях,

• а не похищения из любви, не хитрости

• Юпитера скопируют: потому, что даже во льне,

• ни сверкающему дождю тончайшего золота,

• ни белому лебедю, я не доверяю.

(de Aracnes otras la arrogancia vana

modestas acusando en blancas telas,

no los hurtos de Amor, no las cautelas

de Júpiter compulsen; que, aun en lino,

ni a la pluvia luciente de oro fino,

ni al blanco cisne creo.)

Этот старый как мир сюжет соревнования художника с богом является на вытканном ткачихами гобелене, висящем в сплошь залитой солнцем перламутровой глубине одного из последних полотен «живописца королей, и короля живописцев», младшего современника Гонгоры гениального Диего Веласкеса.

Композиция картины строится так же, как барочная метафора Гонгоры – передний, а именно, реальный план предваряет находящийся в глубине мифологический; два пространства, проникая одно в другое, создают новую реальность.

Диего Веласкес

«Ткачихи», 1656г.

В Музее Изобразительных Искусств города Бостона находится великолепный, исполненный грозной торжественности, портрет поэта кисти молодого Веласкеса периода ещё до его королевской карьеры.

Диего Веласкес

«Луис де Гонгора и Арготе», 1622 г .